Д’Артаньян продемонстрировал просто фантастические способности, успев за несколько дней доскакать в Лондон за подвесками и обратно в Париж. Но был некто, перегнавший даже его. Точнее, была. Потому что его обошла женщина: Миледи.
Но как ей это удалось? Переадресуем относительно нее вопрос Анны Австрийской про гасконца: «Возможно ли это для человека?»
Вы помните, что ответила Констанция на вопрос королевы? «Это не человек, это…»
Но гасконец был человеком, хоть и весьма смышленым и расторопным. А вот одна из его главных неприятельниц была… кем?
Кем надо было быть, чтобы умудриться похитить подвески у Бекингема, которые уж наверняка хранились в за́мке за 7 замка́ми, под надежной стражей? Может быть, гипнотизером?
Отчасти – да. Хотя бы на бытовом уровне.
Вспомните 2 примера:
1) со слугой Бекингема, который прискакал пoквитaться с Миледи, а после общения с нею пoквитaлся… с собственным хозяином. И буквально yмoлял ее: «Имя, сестра, имя!»;
Кадр из советского фильма «Д’Артаньян и три мушкетера»
2) с самим Д’Артаньяном. Наш бравый гасконец даром, что хотел разобраться с леди Винтер за Констанцию, но тоже нe ycтoял перед ее чapaми. И даже просил Атоса ее отпустить.
Но главная ли то была причина? Нет, Миледи была не гипнотизером, а… завсегдатаем за́мка Бекингема.
Да-да, не удивляйтесь. Эта правая рука кардинала Франции в за́мке английского герцога ранее бывала. И неоднократно. Она знала там многое и многих. И благодаря этому знанию (и своей пронырливости, конечно) сумела похитить подвески из-под стражи.
Но все по порядку.
Ришелье направил Миледи выкрасть 2 из 12 подвесок Бекингема. Обнаружив пропажу, герцог уверенно сказал, что это дело рук графини Винтер.
Да и посланный за подвесками гасконец столкнулся с ней на одном из кораблей, отчаливая из порта. Или почти столкнулся: он не понял точно, она ли это.
То есть Д’Артаньян был не единственный, кому cyдьбa yгoтoвила столь необычную командировку.
Как минимум, по тому же маршруту, но с некоторым опережением ехала Миледи.
Как максимум, по всему пути гасконца расставили также гвардейцев, которые внезапно выскакивали из засады перед ним и его спутниками – мушкетерами (по книге также – перед их слугами; в фильмах обычно их оставляют за скобками).
Скорость организации засад поражает. Но еще более поражает скорость Миледи. Что за необычная женщина смогла провернуть такое сложное дело так искусно: добраться в Лондон, тайно попасть во дворец, тайно же срезать подвески, обойдя охрану, а потом вернуться в Париж?
Миледи (она же Анна де Бейль; также леди Клари, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, наконец, графиня де Ла Фер) – героиня, которую Александр Дюма частично придумал, а частично «списал с натуры».
Люси Хей (1599–1660) – так звали женщину, с которой в действительности ранее, еще до Анны Австрийской, встречался герцог Бекингем. Это была дочь 9-го графа Нортумберлендского – Генри Перси.
Итак, эта белокурая, голубоглазая, чернобровая дама с цветком лилии на плече была реальным человеком.
Расставшись с английским герцогом, она завербовалась на службу к кардиналу Франции, став его важным агентом по особым делам.
Кстати, Дюма рассказывал, что позже она сбежала обратно в Англию. Но уже не к Бекингему, а к лорду Винтеру. В новой семье у нее родился сын, признанный законным сыном Винтера (персонаж книги «Двадцать лет спустя»).
Так вот, английские «темы» были не чужды Миледи. И причиной похищения подвесок сам Бекингем считал ее peвнocть к французской королеве.
Впрочем, в книге есть прозрачный намек на то, что отношения с Миледи у герцога не совсем закончилась: даже вздыхая о далекой Анне Австрийской, он мог хотя бы мимолетно встречаться с Миледи (так сказать, по старой памяти)… и именно таким образом она могла похитить подвески – воспользовавшись встречей.
Безусловно, герцог больше уважал и ценил Анну. Поэтому он быстро провернул акцию с восстановлением украденного украшения так, чтобы ничто не запятнало чести королевы. Заодно он приказал закрыть порты – чтобы похититель(-ница) не мог(-ла) покинуть Англию.
Кого он намеревался поймать таким образом? Надо полагать, вполне определенного человека – ту, с которой сам так недавно встречался.
Впрочем, реальная история шла не совсем так, как описал Дюма. У него даже даты реальных событий «xpoмaют».
Но мы не будем осуждать его: ведь он писал не документальную, а художественную книгу. Поэтому многое приукрасил, включая отношения героев. В том числе на возможную связь герцога и Миледи автор лишь прозрачно намекнул – надо полагать, чтобы не омрачать впечатлений от таких чистых (по его мнению) oтнoшeний герцога с королевой.
Словом, Дюма был не только романист, но и романтик. И как любой романтик любил пофантазировать и слегка приукрасить…
