Шаткой и нетвердой походкой Алевтина Ивановна зашла в свою квартиру, в доме было привычно тихо, она давно уже жила одна, ее муж Петр умер и теперь вокруг никого, лишь яркое майское солнце слепило глаза и освещало ее комнату. Она подошла к окну, малахитовыми красками звенел наступивший май, весна, словно художник раскрашивала мир в яркие тона. Она приоткрыла окно и в комнату ворвался свежий весенний воздух, на столе стоял скромный букетик ее любимых цветов – ландышей, он немного поднимал ей настроение. Алевтина включила старенький телевизор, показывали праздничный майский концерт. Иосиф Кобзон исполнял ее любимую песню ” Моя тайна”. “Моя тайна смотрит добрыми глазами, на ресницах тает первый мокрый снег…” – пел он, знакомый текст будил воспоминания и казалось, что еще совсем недавно они с Петром слушали эту песню вместе, но сейчас их поезд навсегда ушел в прошлое.
Слушая эту песню, ей даже казалось, что череда прожитых лет, будто упала с ее плеч, как тяжелая зимняя одежда, и она снова, как и прежде, здорова, красива и молода.
На майские праздники к Петру обычно приезжали родственники из его родного села. Он , сидя в центре большого праздничного стола, с воодушевлением рассказывал о том, как будучи комсомольцем раскулачивал врагов народа. Во всей его осанке и голосе чувствовались твердость и уверенность, он явно гордился собой, искренне веря в правоту того, что он делал.
Однажды, заканчивая трапезу, приготовленную его женой, отпив глоток крепкого черного чая, сказал :
– И вот как – то зашли мы в дом к соседу, а он взял вилы идет на меня и, как бешеный, кричит :
– Петька! Как ты можешь, ты же вырос у нас на глазах! Подошел ко мне совсем близко, поднял вилы, намереваясь ударить, как я только успел увернуться, не знаю, инстинкт самосохранения помог что ли… Он замолчал.
Одна из родственниц, воскликнула : Ой, Петя, он же мог убить тебя, или покалечить, какой ужас!
И только Алевтина, молча слушавшая рассказ, тихо сказала :
– Петя, а ведь раскулачивали то работяг.
Но ни он, ни сидевшие за столом родственники не обратили внимания на ее замечание, ведь Петр выполнял указания партии, так о чем может идти речь.
Петр знал, что Алевтина не может иметь детей, она часто говорила о том, что из – за этого чувствует себя очень несчастной, поэтому, любя, он прощал ей неожиданные перепады настроения, сам же он искренне верил и даже мысли не допускал, что в указаниях партии могли быть какие – то ошибки, а самое главное он знал и твердо был уверен, что Алевтина его очень сильно любит и никогда не предаст.
Алевтина Ивановна была заслуженным учителем, ее уважали и любили и дети, и родители, в душе Петр гордился своей женой , но порой его обескураживал ее взгляд, который бывал настороженным , отстраненным и каким – то, как ему казалось, стальным, в такие моменты он чувствовал, что что – то гложет ее , не дает покоя, но что именно, это было ему неведомо.
Алевтина же считала Петра наивным, доверчивым деревенским парнем, который мало разбирался в политике, проводимой властями по отношению к крестьянам, так за что же его винить. Не знал и он, что и сама Алевтина была жертвой того времени, а она хранила в своем сердце невысказанную и не утихающую боль прошлого.
И что же теперь – думала она, стоит ли по прошествии стольких лет ворошить это прошлое, ведь Петр в те далекие годы был фактически еще мальчишкой, считавшим, что совершает героические дела во имя правого дела. Вот ведь с какой гордостью рассказывал, как раскулачивал односельчан – думала Алевтина. Поймет ли он ее, к чему приведут различия их взглядов по вопросу раскулачивания и коллективизации, найдут ли они точку соприкосновения…В этом Алевтина очень сильно сомневалась, а вот разрушить мир в их дружной семье можно легко.
Петр был единственной радостью в ее жизни, она чувствовала, что без него жизнь ее превратится в серое, скучное и бесцельное существование, ведь она любила его, любила со всеми его достоинствами и недостатками, а любовь многое может понять , выдержать и даже простить.
Когда гости разошлись, Алевтина , убирая посуду со стола, сказала:
– Петя, скажу тебе честно, со многими коммунистами я бы и за один стол рядом не села …Голос ее дрогнул, щеки от волнения порозовели, она метнула быстрый взгляд на мужа, стараясь уловить его реакцию на ее слова, но он, уставший и расслабленный после обильного застолья, удобно примостившись на диване, уже дремал.
Алевтина знала многое, она видела как в то тяжелое время по указанию партии и правительства с крестьянских дворов забирали скотину, видела как очищали амбары от зерна и запасов продовольствия, вытаскивали личные вещи из сундуков, это были вещи, которые подчас передавались из поколения в поколение, и которые были нажиты нелегким крестьянским трудом, некоторые активисты из отрядов продразверстки без всякого сожаления и стыда, ухмыляясь, тут же примеряли подходящее на себя и забирали приглянувшиеся им вещи. Повсюду искали деньги, вскрывая в домах даже половицы, без зазрения совести отбирали детские игрушки, не обращая внимания на плач малышей и крики матерей и она видела как крестьян, причисленных к кулакам, этапом гнали в Сибирь. О многом могла бы рассказать Алевтина, но она молчала, затаив в душе боль и обиду.
Она не могла забыть и простить, как убивалось достоинство людей, сострадание, жалость, как исключалось всякое проявление недовольства, как парализовывалась воля. Это было целеноправленное насаждение страха и смирения.
Сломана была жизнь и ее семьи, политика раскулачивания и коллективизации разлучила их, принесла холод и несчастье в их дом, принудила узнать, что такое несправдливость и как можно оказаться перед этой несправедливостью бессильными.
Оказавшись с сестрой на крайнем Севере без теплой одежды и денег они мерзли и голодали, отец пытался выслать дочкам теплые вещи, но посылки до них не доходили , приходилось самим вязать теплые кофточки и на свой страх и риск продавать их на базаре, чтобы хоть как – то выжить, умение же добросовестно трудиться, было заложено в них на генном уровне. Но встретиться с отцом им больше не пришлось, он умер в ссылке, родным так и не удалось узнать, что с ним случилось, каждый год, Алевтина в день рождения отца ходила в церковь, подолгу стояла около зажженной свечи, которую ставила за упокой его души, и молча разговаривала с ним.
Трудности, тяготы и лишения закалили характер Алевтины, но сделали ее несколько замкнутой и эмоционально суховатой, она научилась скрывать свои подлинные эмоции и чувства, даже перед самыми близкими людьми.
Женщина подошла к окну и подумала о том, что долгожданная весна заглянула и в ее дом, осветив солнечными лучами квартиру, на улице, наконец, установилась теплая погода. Как быстро летит время,- думала она, эта скорость уходящей жизни чем – то напоминала ей струйку песка в песочных часах. Вот и Пети уже нет, в жизни почти все возможно, но только смерть неотвратима и нет такой силы, которая могла бы воскресить ушедших,- с горечью размышляла она, вот и я уже давно пенсионерка, работала с семнадцати лет, отдала любимому делу всю свою жизнь и здоровье, а пенсии катастрофически не хватает.
Заглянув в полупустой холодильник, Алевтина решила сходить в ближайший магазин, сняв старенькие тапочки, она надела поношенные туфли, которые еще не требовали ремонта, и вышла из квартиры.
Выстояв длинную очередь в магазине, попросила :
– Молодой человек, пожалуйста, свесьте мне небольшой кусочек мяса без костей.
– Мамаша, или с костями, или отойдите и не мешайте работать, – резко ответил продавец.
Алевтина медленно отошла от прилавка, настроение сразу испортилось и даже весенний день потерял всю свою прелесть и краски, голова неожиданно стала тяжелой, сердце сдавило, в глазах потемнело и она рухнула на землю.
Очнулась Алевтина в больнице, около ее кровати стоял врач :
– Вам повезло, – сказал он улыбнувшись. – При таком падении обычно ломается шейка бедра, а Вы – счастливая женщина! – Все обойдется!
Вот когда – нибудь упаду на улице и никто даже не похоронит, нужно взять квартирантку, ведь совсем рядом находится медицинский институт, как же я раньше об этом не подумала! В случае чего помощь окажут, да и прибавка к пенсии будет, – размышляла Алевтина Ивановна, возвращаясь домой после выписки из больницы.
А Петя так и не узнал, что я тоже дочь кулаков, тех самых , которых он раскулачивал , нехорошо это, не должно было быть секретов между любящими людьми, зачем я скрывала правду от него, так и ушел, не узнав до конца всего о моей жизни, жалею об этом, интересно, что бы он сказал, узнав мою тайну. О, как бы я была счастлива, если бы смогла прижаться к его плечу, как в той песне, и сказать : ” Я тайною быть не могу, не хочу, я слишком устала быть тайной.” А он бы все понял.
автор Наталья Федотова 2