Во многом картине “Место встречи изменить нельзя” принес актерский дуэт Владимира Высоцкого и Владимира Конкина. В кадре они – верные друзья, а вот за кадром… Рассказывали, искрило так, что иногда замыкало!
После выхода в 1975 году романа братьев Вайнеров “Эра милосердия” Владимир Высоцкий заявил: роман – готовая основа к фильму, в котором он хотел бы сыграть роль оперативника Жеглова.
“Надо было Филатова брать…”
Несмотря на то, что Высоцкий обозначил себе место в фильме задолго до съемок, участие его в проекте было под вопросом. Еще бы, в романе Глеб Жеглов – 25-летний высокий брюнет, “с быстрыми глазами навыкате”. Внешность Высоцкого была иной.
На роль Шарапова, который в романе описан как 22-летний низкорослый блондин, Говорухин хотел пригласить Николая Губенко. Но режиссера отговорил Высоцкий – считал, что у них близкие типажи и манера игры.
Зато актер Владимир Конкин на Высоцкого и близко не походил. Актер уже стал знаменитым, сыграв Павку Корчагина. Однако в роль бывшего командира роты штрафников интеллигентный Конкин не вписывался. О чем и заявили братья Вайнеры режиссеру. Тот лишь развел руками. Уже после начала съемок Говорухин пожалел, говорит: на эту роль надо было позвать Леонида Филатова.
“Это был бы настоящий Шарапов, какого я хотел с самого начала – не уступающий Жеглову по силе, не пасующий перед ним. Сильному в пару годится только сильный”, – вспоминал мэтр.
В свою очередь Высоцкий пытался продвинуть на роль Шарапова кандидатуру друга – актера Ивана Бортника. Тут Говорухин отказал категорически. Впрочем, герой Бортника вор Промокашка не менее яркий.
На кандидатуре Конкина настаивал председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин. В случае отказа Говорухина от актера Конкина с картиной могли случиться неприятности. Но сегодня вспоминать об этом никто не любит.
Комсомольский любимчик
В конце 1970-х Высоцкий был уже звездой театра и кино. Кассеты с его песнями самиздатом расходились по стране. Актер был женат на француженке Марине Влади, часто ездил за рубеж и рассекал по Москве на новеньком “Мерседесе”. Такими благами не пользовался ни один актер в Союзе. Кроме того, Высоцкий умудрялся зарабатывать тысячные гонорары, давая подпольные концерты.
Возможно, поэтому в первый же день съемок – 10 мая 1978 года Высоцкий вдруг попросил Говорухина освободить его от роли, ибо она отнимает у него слишком много сил.
“Пойми, мне так мало осталось, я не могу тратить год жизни на эту роль!” – заявил бард.
Но режиссер, отлично зная характер друга, категорически отказался. Заодно пообещал поблажки – длительные пайзы в съемках. Именно они позволили актеру слетать на Таити и в Северную Америку. Другим актерам, конечно же, таких поблажек не давали никогда.
Наряду с актерской работой Высоцкий временами замещал режиссера. Так, во время отъезда Говорухина в ГДР на кинофестиваль Владимир Семенович снял такие сцены, как опознание Фокса, допрос Шараповым врача Груздева и гибель ярославского оперативника Васи Векшина. Говорухин был не в восторге от его режиссуры, но времени переснимать уже не было. Зритель подмены в стиле не заметил.
Наибольшее количество сцен у Высоцкого было с Конкиным. В отличие от барда, который официальных званий не имел, Конкин был лауреатом премии Ленинского комсомола, жил в роскошной квартире и ездил на новенькой “Волге”.
Высоцкий считал, что такие блага нужно заслужить, причем не единственной ролью. Возможно, его задевал и тот факт, что сумма гонорара у Конкина была выше. Дело было не столь в деньгах, сколько в принципе.
Так еще до начала съемок у Высоцкого “вырос зуб” на молодого коллегу. Режиссеру поначалу это даже нравилось. Ведь в фильме Шарапов из новичка быстро становится самостоятельной фигурой и пытается противостоять бесцеремонной натуре Жеглова. Но позднее эти пикировки стали утомлять.
Сам Владимир Конкин о Высоцком вспоминал без восторга: “Вот он – добрый, прекрасный, замечательный – а через три секунды меняется в лице… Ор, вопли, чего там только не было! Я в такой ситуации до этого никогда не оказывался”.
Жеглов ошибок не прощает!
Напряжение между двумя артистами развивались по синусоиде, задавал которую, безусловно Высоцкий. В одной из сцен Конкину не давалась интонация, из-за чего режиссер был вынужден снимать ее вновь и вновь. Раздраженный Жеглов вспылил и нецензурно выругался в адрес Конкина. Интеллигентный Конкин был в шоке и едва сдержал слезы от обиды.
В его голове созрел план все бросить и улететь в Киев. “Киноплощадка и мощных, толстокожих артистов иногда выбивает из колеи. А что уж говорить обо мне тонкокожем”, – вспоминал актер.
Упаковав чемодан, он пытался незаметно выпорхнуть из гостиницы, но на его пути оказался актер Виктор Павлов. В сериале он играет фронтовика, воевавшего в роте Шарапова, но переметнувшего в стан воров.
Зная о недавнем конфликте двух Владимиров и увидев чемодан в руках Конкина, тот сразу все понял. Но вместо уговоров предложил прочесть, что написали сценаристы.
“Видит бог, я чуть не помер со смеху, – рассказывал Конкин. – Так он произносил каждую реплику, что я не мог идти, у меня ножки крестиком были, задыхался – зак хохотал. И этот гений вырвал клещами из меня тот неправильный ржавый гвоздик сомнений и горечи”.
По признанию Конкина, импульсивное решение о побеге было неудачным. Его бы все равно заставили вернуться на съемки, но тогда бы он потерял лицо перед коллегами. Претензии к манерам обращения Высоцкого были не только у Конкина. Актеры на площадке шептались, что бард слишком много себе позволяет – капризничает, самовольничает, ругается.
Например, однажды под его гнев угодил молодой в ту пору актер Станислав Садальский, сыгравший карманника Кирпича. Имитируя шепелявость, актер забыл про нее в другом диалоге, из-за чего Высоцкий, опоздавший на самолет, тоже негативно высказался.
Каково же было удивление Конкина, когда ближе к концу съемок Высоцкий пригласил его к себе в номер на чай. Время было уже позднее, но Шарапов приглашение принял.
По воспоминаниям актера, бард угостил его диковинным чаем Lipton, и актеры тепло пообщались пару часов. Как показалось Конкину, после этого вечера они расстались друзьями, забывшими о былых обидах.
Вот только новая сцена на следующий же день быстро развеяла все грезы. Высоцкий оставался верен себе, продолжая спускать пар на коллег. Зритель об этом не догадался, считая, что это были идеальные, хоть и совсем не похожие внешне, исполнители героев, придуманных братьями Вайнерами.