В роскошном зале где-то в Сан-Франциско, где воздух пропитан запахом стартапов и венчурного капитала, один из самых проницательных умов Кремниевой долины, Питер Тиль, читает лекцию. Тема — не новые инвестиционные тренды и не прорывные технологии, а нечто более фундаментальное и мрачное: неминуемый апокалипсис. Это не метафора рыночного краха, а буквальный конец человеческой цивилизации. И что поразительнее всего — в роли провозвестников этого конца Тиль видит не диктаторов с ядерными кнопками, а блогеров, экоактивистов и технооптимистов.
Эта картина, кажущаяся сюжетом для сатирического сериала, на самом деле является симптомом глубокого кризиса современного западного сознания, которое странным образом перекликается с пророчествами древних религий, звучащими, например, из уст патриарха Кирилла. Почему идея конца света становится главным нарративом для технократов и теологов?
Три Лика Современного Антихриста: Версия Питера Тиля
Питер Тиль, сооснователь PayPal и первый крупный инвестор Facebook, всегда славился своим контринтуитивным, почти еретическим взглядом на мир. Его последние лекции — это манифест новой формы апокалиптического мышления. Он не говорит о всадниках Апокалипсиса из Откровения Иоанна Богослова. Вместо этого он называет трех современных «кандидатов» на роль сил, способных привести человечество к гибели.
- Элиезер Юдковский: Апокалипсис от ИИ как религиозный догмат. Юдковский, основатель «Меньшевизма» (LessWrong) и один из главных идеологов рисков искусственного интеллекта, десятилетиями предупреждает об «интеллектуальном взрыве», в результате которого бесконтрольно развитый ИИ уничтожит человечество как ненужный побочный продукт. Тиль видит в этом не просто гипотезу, а новую светскую религию. Проблема, по его мнению, в том, что, фанатично веря в неизбежность этой судьбы, адепты этой веры сами программируют сценарий гибели, парализуя волю к созданию безопасного ИИ. Их апокалипсис — самоисполняющееся пророчество, рожденное из логических парадоксов и страха.
- Грета Тунберг: Экологический апокалипсис как моральный императив. Юная шведская активистка, чье имя стало символом борьбы с изменением климата, в нарративе Тиля олицетворяет другую форму конца — экологическую. Ее знаменитое «Как вы смеете!» — это не просто призыв к действию, а, в его интерпретации, обвинительный акт всей современной цивилизации, основанной на прогрессе и потреблении. Тиль усматривает в этом движении не столько научный подход, сколько новую форму апокалиптического хилиазма — веру в то, что лишь через покаяние, самоограничение и отказ от «грехов» индустриального мира можно спастись. Это конец света как следствие морального провала человечества.
- Марк Андриссен: Техно-утопический апокалипсис веры. И здесь Тиль проявляет всю свою диалектическую изощренность. Если Юдковский и Тунберг предрекают конец от технологий или от отказа от них, то Андриссен, соавтор первого веб-браузера NCSA Mosaic и ярый техно-оптимист, представляет третью сторону. Его знаменитый «Манифест техно-оптимизма» провозглашает технологию единственным путем к светлому будущему. Но для Тиля эта слепая, ничем не сдерживаемая вера в технологию как в панацею столь же опасна. Стремление ускориться любой ценой, не думая о последствиях, может привести к тому самому обнулению, которого так боятся пессимисты. Это апокалипсис, вызванный избытком веры в прогресс.
Странная Симфония: Технократ из Калифорнии и Патриарх из Москвы
Почти синхронно с лекциями Тиля, 16 октября, патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявляет, что «конец человеческой цивилизации неизбежен». Казалось бы, что общего между православным предстоятелем и либертарианским миллиардером? На первый взгляд — ничего. Но если прислушаться, их нарративы звучат в унисон, хотя и в разных тональностях.
Патриарх говорит о конце с точки зрения моральной и духовной деградации, отхода от Бога, утраты традиционных ценностей. Его апокалипсис — это следствие греха.
Тиль, светский философ и технократ, говорит о конце как о результате ошибки в расчетах, слепой веры в ложные идеологии или технологической сингулярности. Его апокалипсис — это следствие системной ошибки.
Но оба они сходятся в главном: современная цивизация зашла в тупик. Либеральный гуманизм, по Тилю, исчерпал себя; технологический прогресс без духовного стержня, по Кириллу, ведет в пропасть. Оба видят на горизонте глобальную катастрофу, только один ищет ее причины в коде и стартап-культуре, а другой — в душах людей.
Апокалипсис как Роскошь и Привилегия
Есть ирония в том, что о конце света чаще всего рассуждают те, кто живет в его эпицентре — в комфорте и безопасности. Для миллиардеров вроде Тиля и высших иерархов Церкви апокалипсис — это интеллектуальная концепция, предмет для дискуссий в защищенных залах. Это роскошь, которую не могут позволить себе те, кто борется за выживание здесь и сейчас.
Одержимость концом света — это также симптом кризиса смысла. Когда нет объединяющей позитивной утопии, взгляд неизбежно обращается к дистопии. Если мы не можем договориться, как строить будущее, мы сходимся в ожидании общего конца.
Питер Тиль, в своем стиле, не просто предсказывает гибель. Он, как настоящий инвестор, ищет в ней возможность. Если апокалипсис неизбежен, то главный вопрос — кто и как будет им управлять? Можно ли «хеджировать» риски конца света? Можно ли построить бизнес на спасении? Его лекции — это не столько пророчество, сколько призыв к новой элите — технократической, финансовой, возможно, даже политической — взять на себя ответственность за «управление закатом».
В этом и заключается главный парадокс. Объявляя о конце, Питер Тиль не опускает руки. Он, как и многие пророки до него, использует идею апокалипсиса как самый мощный инструмент для мобилизации, для пробуждения ото сна, для поиска новых, пусть и радикальных, путей вперед. Его апокалипсис — это не финальная точка, а самый дерзкий из возможных стартапов. Вопрос в том, готово ли человечество стать инвестором в собственное спасение, или же оно останется пассивным зрителем на собственном конце.