Заявление главы ЦИК России Эллы Памфиловой о том, что интернет представляет собой «недружественную России паутину», стало очередным резонансным тезисом в длинной череде публичных высказываний высокопоставленных чиновников о роли глобальной сети. Это не просто эмоциональная оценка, а отражение стратегического курса государства на построение так называемого «цифрового суверенитета». Но что стоит за этими словами: искренняя забота о безопасности или идеологическая борьба за информационное пространство?
Контекст заявления: почему именно сейчас?
Элла Памфилова, возглавляющая Центральную избирательную комиссию, сделала это заявление в рамках обсуждения вопросов кибербезопасности и противодействия вмешательству в избирательный процесс. Для чиновника такого уровня подобная риторика неслучайна. Она укладывается в общую нарративную линию, которая активно развивается в последние годы:
· Борьба с иностранным вмешательством: После обвинений в попытках влияния на выборы в других странах российские власти заняли контригру — теперь они сами позиционируют себя объектом внешнего воздействия через интернет.
· Легитимизация регулирования: Подобные заявления создают общественный запрос на усиление контроля над цифровым пространством. Они объясняют гражданам необходимость таких мер, как блокировка сайтов, давление на иностранные IT-компании и принятие жёстких законов (например, о «суверенном Рунете»).
· Смена парадигмы: Если ещё десять лет назад интернет в России виделся пространством свободы и возможностей, то сегодня в официальном дискурсе он всё чаще предстает как инструмент гибридной войны, угроза стабильности и традиционным ценностям.
Что означает «недружественная паутина» на практике?
Тезис Памфиловой можно разложить на несколько конкретных аспектов, которые и формируют эту «недружественность» с точки зрения российских властей:
- Контроль над информационными потоками. Крупнейшие мировые социальные сети и медиаплатформы (Meta*, Twitter, YouTube) являются американскими компаниями. Власти РФ не могут напрямую влиять на их контент-политику, что создает риски, по их мнению, для распространения «запрещенной» информации или точек зрения, альтернативных официальной.
- Угрозы кибербезопасности. Россия регулярно заявляет о массированных хакерских атаках со стороны западных стран. Глобальный интернет, по мнению властей, делает страну уязвимой для таких атак на критическую инфраструктуру.
- Идеологическое противостояние. Интернет остается главным каналом для распространения идей, которые Кремль считает деструктивными: от либеральной оппозиционной повестки до ЛГБТ-пропаганды. Глобальный характер сети затрудняет полное подавление этих narratives.
Цифровой суверенитет как ответ
Ответом на вызовы «недружественной паутины» стал курс на построение национального цифрового суверенитета. Его главные столпы:
· Закон о «суверенном Рунете»: Техническая инфраструктура, позволяющая в случае угрозы изолировать российский сегмент интернета от остального мира, обеспечив его автономную работу.
· Требования к иностранным компаниям: Обязательство хранить данные российских пользователей на территории РФ (закон о персональных данных), открывать представительства и соблюдать российское законодательство (например, законы против «фейков» о армии).
· Развитие национальных аналогов: Поддержка и продвижение отечественных IT-решений (соцсеть «ВКонтакте», мессенджер VK Мессенджер, поисковик «Яндекс») для замещения иностранных сервисов.
· Жёсткая модерация: Массовые блокировки ресурсов, признанных экстремистскими или нежелательными, и давление на оставшиеся платформы с требованием удалять контент, нарушающий российские законы.
Критика и альтернативный взгляд
Многие эксперты и правозащитники видят в заявлениях, подобных высказыванию Памфиловой, не столько заботу о безопасности, сколько стремление к тотальному контролю.
· Ограничение свобод: Под предлогом защиты от внешних угроз происходит планомерное ограничение свободы слова и права на доступ к информации. Грань между «враждебным влиянием» и независимой журналистикой или мнением оппозиции становится крайне размытой.
· Технические риски: Создание «великого файрвола» по образцу китайского несет риски для развития технологий, изоляции российских пользователей и бизнеса от глобальных трендов и ухудшения качества цифровых услуг.
· Двойственность позиции: Власти критикуют западные платформы как «недружественные», но при этом активно используют их для ведения собственной внешнеполитической пропаганды и коммуникации с мировой аудиторией.
Высказывание Эллы Памфиловой — это важный элемент информационной политики. Оно фиксирует переход от восприятия интернета как нейтральной технологии к его восприятию как пространства геополитической борьбы.
Является ли интернет объективно «недружественным»? Скорее, он является зеркалом, в котором отражаются все противоречия реального мира. Для одних — это окно в мир, инструмент образования и свободного общения. Для других — арена для сражений, где каждая сторона стремится навязать свою правду.
Курс на цифровой суверенитет — это не только технический проект, но и идеологический. Он определяет, будет ли Россия частью глобального цифрового пространства с его плюсами и минусами или выберет путь построения собственной, контролируемой и изолированной «дружественной паутины».
*Meta (Instagram и Facebook) признаны в РФ экстремистскими организациями и запрещены.