-Ах, ты ж… – Матвеич растерялся. Но утку из собачей пасти взял. “Вчера – колбаса, сегодня – утка, да ты воришка, Долли.” Вроде нехорошо собака поступает, а старик рад.
Долли ему по весне привез сын. У них родился второй ребенок и на Долли не осталось времени. Сын долго объяснял Матвеичу, что собака породистая, умная, воспитанная. А немецкая овчарка просто подошла к Матвеичу и села у его ноги. Умная псина поняла, что её отдают.
У старика и так обитали две собаки во дворе, настоящие двор-терьеры: Манька – ростом до колена, и Шарик – здоровенная помесь кавказской овчарки… и неизвестно кого. (Хозяева пошли топить щенков в речке, но Матвеич уговорил оставить одного ему, пусть, мол, только сука выкормит, даже заплатил немного.) Так и жили втроем. А тут – Долли.
Собака повела себя воспитанно, с дворовыми быстро сдружилась, но спать уходила в дом, упорно в дом. Матвеич и не протестовал. Сначала переживал, что Долли ему покоя не даст. Но овчарка ложилась у порога и не вставала, пока Матвеич не просыпался. Хлопот никаких.
Жили кое-как, но собак Матвеич не обижал, кормил исправно: каши с мясом наварит -ешь вволю.
Летом Матвеич охранял бахчи, сутки через трое. Обычно он брал только Шарика, но тут решил и Долли под это дело приспособить. Так и прошло лето. В начале сентября со стариком должны были расплатиться, уговор был такой. А вместо зарплаты – привезли грузовик арбузов и высыпали их во двор. Сколько мог – старик раздал соседям, сколько мог – засолил в бочках. Но собак-то арбузами не покормишь. Тут еще и пенсию второй месяц задерживали. Матвеич пришел домой расстроенный, Долли последовала за ним в дом. Другим собакам в дом ходу не было.
Сел старик, собака села напротив. И, как было, так Долли и рассказал все: что пенсию не платят, что за работу арбузами заплатили. Под конец уронил голову на руки на стол, да замолчал. “Чем вас кормить? Не знаю, Долли. Сам-то я еще могу курагой да виноградом из сада прокормиться.”
Разговор на этом закончился, а проблемы не кончились.
Утром Долли встала спозаранку, заскреблась в двери. Старик подскочил: “Что такое? Никак нужда приперла?”. Но собаку выпустил и пошел досыпать. Не прошло и получаса, как собака заскреблась в дверь. Матвеич открывает, а Долли с кольцом колбасы домашней в зубах!
Удивился дед, потом напугался: ну как Долли видели, придут ругаться, да еще и собаку обидят?
Прошел час, за колбасой никто не явился. Дед наварил каши, накрошил туда колбасу. И собаки первый раз за неделю поели мясное. Да и Матвеич наелся, спасибо Долли.
А теперь вон – утку с пруда принесла! Утки там были домашние, все – чьи-то. Когда за уткой тоже не пришли, Матвеич ощипал ее, разделал и опять наготовил себе и собакам.
День через день Долли приносила еду: то голову молодого кабанчика, то опять же кровяную колбасу, то окорок недовяленный. А один раз принесла балык из осетрины, видно в селе кто-то браконьерствовал.
Один только раз Матвеич слышал от соседки, что в селе, мол, вор завелся. Продукты пропадают.
Стыдно старику было. Понимал он, что, может, если попросить – то и сами соседи на прокорм что-то дадут. Но стыдно. У сына просить денег дед не стал, тот сам все время жаловался, что живут на одну зарплату, а с детьми малыми одни расходы.
А у Долли все так гладко получается.
Наступил конец сентября и старику заплатили долги по пенсии. Придя домой с продуктами, с костями и мясом для собак, Матвеич позвал к себе Долли. Собака подошла, села, посмотрела умными глазами.
-Все, хватит тебе воровать, теперь, я как прежде, могу вас кормить.
Собака вильнула хвостом.
Не сдержав слез, старик подошел и обняв собаку, куда-то в шею сказал: “Спасибо тебе , Долли!”.