Спрашивается: что такое смерть?
– Это, братцы, предложение каждому из нас жить по-новому. Не врать жене, любить своих детей, работать честно. Каждый раз уход близкого человека – это возвращение других к самим себе настоящим.
Ответсек Веня Лыжко изрёк эту мысль, словно занозу из пальца. Он поморщился, выпил – и вдруг просветлел. Отпустило…
В комнате главреда окружной газеты Тамары Добрыш было тесно и душно. На небольшом полированном столе, за которым обычно собирали очередной номер, стояла бутылка вина, водка, бокалы и коробки с салатами. Три корреспондента, ответсек и редактор поминали умершего вчера коллегу. Гавриле Резкому недавно исполнилось пятьдесят лет, он отличался громадным ростом, медным голосом, обычно слышным на всех трёх редакционных этажах, и умением легко влезать в неприятности. Не скандалист, не правдолюб, а всего лишь внимательный журналист. Но этого хватало, чтобы вокруг него всё перегревалось и то и дело взрывалось.
Позавчера, 1 сентября, и случилась беда. Студенты педвуза организовали флешмоб у ворот института. Пять человек в белых футболках с надписями «Беслан-314-186-Помним» молча стояли перед главным входом. Ректор просила их разойтись, но ребята ничего не ответили и не ушли. Кто-то услужливо набрал номер дежурного РУВД. Заработали силы правопорядка. Во дворе педвуза появилась машина с зарешёченными окнами. Наряд полиции забрал пятёрку молчунов в районное отделение. Резкий помчался туда, чтобы сделать репортаж. Но на него налетел полицейский чин, стал гнать вон из РУВД, журналист требовал информации и добился в результате скачка кровяного давления, «скорой» и Склифа.
В ночь на 2 сентября Гаврила Резкий скончался в палате реанимации.
Происшествие для района неслыханное. Тут же зашуршали и заскрипели колёсики и маховички окружной машины власти, главреда Тамару Добрыш вызвали к префекту для нагоняя, номер газеты со словами «Беслан», «трагедия» и с фамилией «Резкий» уничтожили в типографии и стёрли с редакционного компьютерного диска.
Фамилия подкачала, что и говорить. Журналисту с такой фамилией долго не протянуть.
Ещё раз разлили по бокалам вино и водку. Помянули Гаврилу. Надо было расходиться по домам.
Редактор вдруг сверкнула глазами и жёстко спросила:
– Что ты имеешь в виду, Веня?
– Вы о чём, Тамара Яковлевна?
– Жить заново после чьей-то смерти. Это как?
Журналисты переглянулись.
– Да я вообще, – смутился ответсек.
– «Вообще» тут не годится. Как и вся твоя глупая тирада. Резкий думал иначе и жил иначе. Конкретно. А у нас всё стало «вообще». Люди «вообще», чувства «вообще», работа «вообще», ответственность «вообще», газета «вообще». Очень удобно. Слово-паразит! Давайте издавать еженедельник под названием «Вообще». Наверное, это то, что сейчас больше всего нужно!
А ещё через день случилось совсем гадкое. Газету, где двадцать с лишним лет работали Добрыш, Лыжко, покойный Резкий и три десятка штатных газетчиков распоряжением префекта закрыли.
Спрашивается теперь: что такое жизнь?
Возможно, поминая Гаврилу Резкого, прежде всего надо было ответить на этот вопрос. Пора на него ответить. Самое время.
Но не сообразили. Не успели.
Собственно, никто и не собирался.
автор Сергей Бурлаченко
